Король франков Людовик IX Святой (1214–1270) в 1248 году в битве при Мансуре, что на берегу Нила, потерпел сокрушительное поражение и угодил в плен к «неверным сарацинам». Освободившись по выкупу, он стал строить план реванша. Так созрела идея союза с Великим ханом и образования в Малой Азии общего фронта монголов и крестоносцев против османов. Для ее воплощения Людовик IX избрал человека, которого знал лично и которому доверял.
Это был монах ордена Миноритов по имени Гильом де Рубрук (1220–1293). Монаху было около сорока, кроме обширных познаний, острого ума, необычайной энергии он обладал еще и богатырским здоровьем, что совсем немаловажно для пилигрима, которого в пути ждут многочисленные опасности и неизбежные лишения.
Гильом был настолько могуч, духовно и телесно, что, следуя орденскому уставу, запрещавшему ношение обуви, оставался босым даже в суровые монгольские зимы. Для него не всегда могли подобрать подходящую лошадь, и тогда он, как заправский марафонец, преодолевал дистанцию бегом, не отставая от всадников. Бесспорно, Рубрук был одной из наиболее ярких личностей XIII века. Убедительное подтверждение тому – интерес к его сочинению «Путешествие в восточные страны», который не ослабевает уже более семи столетий.
Из Аккона экспедиция Рубрука направилась в Константинополь, откуда отбыла на паруснике 7 мая 1253 года, держа нордовый курс. 21 мая путники сошли на берег в крымском порту Судак, который в XII-XIII веках Судак принадлежал кипчакам. Здесь Рубрук встретился с французским рыцарем-аристократом Филиппом де Туси, женатом на кипчакской княжне. Хорошо знакомый со степью и ее обитателями, де Туси сообщил соотечественнику немало полезных сведений, позже весьма пригодившихся путешественникам.
В Судаке, собственно и началась подготовка к грандиозному предприятию. Крымский участок Ямского тракта из-за лихоимства станционных служителей считался ненадежным, поэтому Рубруку посоветовали скрыть свой дипломатический статус и до Перекопа следовать приватно, купив, кроме верховых, еще и вьючных лошадей или крытые повозки. Рубрук, как это часто случается с новичками, выбрал второй вариант и 1 июня в сопровождении стражников и повозок с запасами продовольствия тронулся в путь. Однако упряжные быки плелись так медленно, что невольно приходилось сдерживать шаг лошадей. Позже он не раз с сожалением вспоминал о потерянном тогда времени.
Когда наконец достигли Перекопа, Рубрук объявил о посольском ранге, с удовольствием избавился от ленивых быков, переложив дальнейшие заботы о своем обеспечении на плечи служащих Ямского ведомства. Получив свежих лошадей и дойную козу в обмен на корзину сухарей, пилигримы вышли на необъятные просторы Таврии.
Самым сильным впечатлением первых недель путешествия были юрты-повозки на широких платформах, бытовавшие в то время в Дешт-и-Кипчаке. «Дом, в котором они спят, — писал Рубрук, — они ставят на колеса… И они делают подобные жилища настолько большими, что те имеют иногда тридцать футов в ширину… Я насчитал у одной повозки 22 быка, тянущих дом… Ось повозки была величиной с мачту корабля…».
Еще более поразительное ощущение Рубрук испытал, когда ему предложили кумыс. Он даже содрогнулся, будто проглотил жабу, но позже оценил достоинства напитка, найдя его превосходным. Перу Рубрука принадлежит подробное описание способов приготовления кумыса, айрана, курта, других молочных продуктов. С тех пор технология эта мало чем изменилась.
22 июля 1253 года пилигримы вышли к Дону, где по приказу Бату была поставлена переправа, обслуживаемая лодочниками-русичами. Проводник, полагая, что на противоположном берегу они получат новых коней, отпустил своих, но свежих лошадей им вообще не дали, а упряжных волов путники дождались лишь на третий день. Дело в том, что весь скот отвлекли на жатву ржи. С грехом пополам, пешком миссионеры достигли летней ставки хана Сартака лишь 31 июля.
Сартак не стал задерживать путешественников. 2 августа они отправились к Бату, «держа путь прямо на восток, и на третий день добрались до Этиля, который в вчетверо больше Сены». К Волге путешественники вышли у города Увек близ нынешнего Саратова, где располагалась весьма оживленная паромная переправа, которой пользовались булгарские, русские и бухарские торговцы. Лето было на исходе. Орда Бату, начавшая откочевку, уже миновала Увек, и Рубруку пришлось догонять ханскую ставку на струге, нанятом у паромщиков.
Аудиенции хана Рубрук удостоился на друго
й же день после прибытия. Позже Гильом вспомнит о нем в своем «Путешествии»: «Сам он сидел на длинном троне, широком, как ложе, и целиком позолоченном, рядом с Бату сидела одна госпожа». Вероятно, речь шла о первой жене Бату Баракчин, которая на дипломатических приемах находилась по левую руку от мужа.
Вопросы войны и мира, создание и расторжение союзов в империи, созданной Потрясателем Вселенной, решались на курултаях. Бату же был ханом лишь одного из ее улусов – Золотой Орды, поэтому окончательный ответ на предложение Людовика IX мог быть принят только в Каракоруме, в ставке Великого хана. Посольству предложили следовать дальше, задержав, тем не менее, на пять недель. Доверенный Бату объявил, что должен отвести посольство к Мункэ-хану, что путь предстоит неблизкий, а холод стоит такой, что от него раскалываются камни и деревья. Рубрук и его спутники получили по тулупу, шаровары из овчины, сапоги, валенки, и экспедиция двинулась дальше.
Дорога от Волги до Урала по хорошо отлаженному участку Ямского тракта заняла двенадцать дней. Ежедневно посольство преодолевало «расстояние как от Парижа до Орлеана», то есть 100 километров. Холода между тем становились все сильнее, степи пустели, аулы смещались к югу. На тридцать четвертый день с момента переправы через Яик всадники тоже свернули на юг и через неделю выехали на равнину, которая «орошалась, как сад». Это была долина Таласа. Старейшина города Кинчат встретил почетных гостей «с вином и чашами». Качество местных вин Рубрук нашел превосходным.
Специалисты по исторической географии не располагают достаточными сведениями, чтобы идентифицировать Кинчат с одним из ныне существующих селений Таласской долины, но есть предположение, что он входил в округу богатого торгового города Сузака, и по сей день сохранившего свое историческое наименование.
Во время набега монголов на Силезию в полон было уведено большое число ремесленников, владевших искусством литья и ковки металла. По сведениям Рубрука, невольники-германцы томились в мастерских Тараза. Он хотел с ними встретиться, а после исполнения своей дипломатической миссии возвратиться в Тараз и открыть там приход для несчастных единоверцев, волею судьбы оказавшихся далеко от родины. Однако Тараз остался в стороне – от Кинчата до него пять дней хода. Что же касается пленных христиан, Рубруку объяснили, что теперь они переселены в город Болат, который находится еще дльше.
Миновав небольшие земледельческие поселения и крупный город с каменными мостовыми, водопроводом и банями Тальхиз (Талгар) путники переправились через Или и вскоре оказались в Эквиусе, где «жили сарацины, говорящие по-персидски». Эквиус – латинское произношение тюркского города Экиогуз. Город стоял на Коксу, левом притоке Каратала. Ныне там поселок Дунгене.
Главное занятие местных жителей – скотоводство, что отчетливо проявилось даже в названиях местных городов. На реке Лепсы шумел базарами город Койлык – Овечий. Экиогуз переводится как «два быка». Монголы по достоинству оценили пастбища Жетысу, и Чингисхан заповедал Страну Семи рек исключительно для нагула монгольских табунов.
Рубрук и его спутники задержались в Койлыке на двенадцать дней, ожидая прибытия важного чиновника. Это был Булгай Ака – начальник ханской канцелярии, финансового и внутреннего управления, персона весьма влиятельная при дворе Мункэ. Рубрук не афишировал свой официальный статус и не всегда требовал соответствующего внимания. В обществе же Булгая посольство автоматически включалось в бешеную ямскую гоньбу.
Из Койлыка тронулись 30 ноября, а через три дня были уже в Коктуме, что и по сей день стоит на берегу Алаколя. Затем путешественники через узкий проход Джунгарских ворот ступили в горы Тарбагатая.
«В праздник Святого Николая (6 декабря) мы, — сообщает далее автор „Путешествия в восточные страны“, — стали сильно ускорять свой путь… между днем и ночью мы проезжали расстояние между двумя ямами, делая из двух переходов один… стояла сильнейшая стужа». Но даже жестокий холод не заставил Рубрук изменить правилам ордена: он по-прежнему обходился без обуви. «Когда мы слезли там, — рассказывал он о своем приезде в Каракорум, — люди стали окружать нас, разглядывая как чудовищ, в особенности потому, что мы были босые». Каракорума, ставки Великого хана, посольство достигло 27 декабря. В общей сложности посольство Рубрук находилось в дороге восемь месяцев…
Мир всегда был полон чудес, а люди всегда пытались познать их. Благодаря неутомимым путешественникам древности, мы сегодня немало знаем об одном из таких чудес – Великом Шелковом пути, огромный отрезок которого пролег через Казахстан.
________________________________________________
* По книге Р. Насырова «По древним торговым путям. Документальная повесть», Алматы: Балауса, 1998.
разработано в index group
