Муса Джалиль, политрук Красной Армии, в конце 1942 года оказался в немецком плену и был отправлен в лагерь для военнопленных Демблин. В августе 1944 года он был казнен со своими товарищами в тюрьме Плетцензее. Между этими датами произошло много героических и трагических событий, в результате которых Мусе Джалилю было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. На Родину вернулись его стихи, получившие название «Моабитские тетради».
В общих чертах эта история известна всем. Во многих подробностях она повторена неоднократно в статьях и книгах. Основные моменты ее просты и трагичны.
К концу 1942 года стало ясно: блицкриг, молниеносная война, провалился. Потери немцев были огромны, вожди рейха искали людские резервы. В этих поисках родилась идея Розенберга привлечь «к войне с коммунистами» пленных из числа разных народов СССР. По убеждению фашистских теоретиков, эти народы, по сути своей, глубоко враждебны Советской власти и пойдут против нее в составе гитлеровской армии. Так появились вербовщики в лагерях для военнопленных. Они воплощали в жизнь розенберговскую идею создавать национальные легионы. Из татар и башкир, волжских народов формировали легион «Идель-Урал». Весной 1943 года узник Демблина Муса Джалиль дает согласие на работу в одноименном татарско-башкирском комитете.
Почему пленные соглашались идти в эти легиона? В лагерях типа Демблина не было даже бараков, полумертвые тела сваливали во дворах под открытым небом… Тех, кто мог и хотел двигаться, собирали в новые лагеря, уже по национальному признаку. И Джалиль нашел в них немало прежних товарищей по мирной, довоенной жизни – оренбургской, казанской, московской. Вместе они решили, что у них один путь выжить – согласиться на участие в легионе, организовать подпольные группы, вести подрывную работу на территории врага, и по возможности, потом пробиваться к своим.
Мгновенно, в том же 1943 году, в Казани оказались сведения о «предательстве» Мусы Джалиля, о его переходе на сторону немцев: это постарался немецкий агитпроп. Секретарем Союза писателей в Казани тогда был Ахмед Ерикеев. Он тут же всем рассказал о «предательстве», начал гонения на жену поэта Амину. Между тем «предатель» организовал активную группу татар и башкир, которая начала подготовку восстания и вела подрывную работу…
Незадолго до смерти Муса встретил в тюрьме Шпандау Андре Тиммерманса, сокамерника по Моабитской тюрьме, которому еще тогда отдал тетрадку своих стихов (ее потом назвали «Второй Моабитской тетрадью», так как она пришла на Родину второй). Андре не грозила смертная казнь, и даже разрешили отправить небольшую посылку матери в Бельгию. Вместе с молитвенником, какими-то еще личными вещами он отослал матери маленькую тетрадку Мусы. Перед смертью поэт узнал, что его стихи «вышли на волю». Это был прощальный подарок судьбы. Дома узнают о том, что последние два года жизни он по-своему воевал с фашистами, он предан своему народу, своей стране.
Андре Тиммермансу только в 1947 году удалось передать тетрадку, написанную в Моабите, советскому консулу в Бельгии. Но еще раньше вернулся на родную землю предсмертный стих Джалиля. Нигмат Торегулов получил тетрадку Джалиля от молодого легионера Габбаса Шарипова, вынесшего ее из Моабитской тюрьмы. Стихи рассказали о борьбе подпольщиков на территории врага, о чувствах людей, понимавших, что их ждет смерть, и желавших, чтобы Родина знала об их борьбе, о том, что Мусу и десять членов его подпольной группы фашисты казнили в августе 1944 года. Это были его последние слова:
Пускай мои минуты сочтены,
Пусть ждет меня палач и вырыта могила,
Я ко всему готов.
Но мне еще нужны
Бумага белая и черные чернила.
«В плену и заточении за период с сентября 1942 г. по ноябрь 1943 г. создано 125 стихотворений и одна поэма, но на чем их записать? Умирают вместе со мной. М. Джалиль», — так было написано рукой Джалиля на Второй Моабитской тетради.
Нигмат Торегулов вручил тетрадку Джалиля секретарю татарского Союза писателей А. Ерикееву, как и просил Муса. Но Ерикеев доложил об этом «куда надо». Торегулов первым принес на Родину посмертную весть о Джалиле и был арестован. Его приговорили к 10 годам лагерей. Домой он не вернулся, выполнив нравственный долг ценой своей жизни. Был реабилитирован посмертно.
Мусу Джалиля и десятерых членов его подпольной группы казнили 25 августа 1944 года… Все свершилось в течение получаса – с 12 часов 06 минут до 12 часов 36 минут. Палач и его натренированные помощники работали точно на конвейере: каждые три минуты гильотина, управляемая кнопками, отсекала жертве голову и сбрасывала ее в специальную корзину. Но ни один из одиннадцати не дрогнул.
По свидетельству бывшего узника Моабита М. Иконникова, «джалильцев обвинили как шпионов, заброшенных советским командованием, вменили им в вину связь с рабочими, с коммунистами подполья Германии».
Я клятву дал – служить своей Отчизне,
Пока живая кровь гудит во мне.
Да если б ты имел и сотню жизней,
Ты разве их не отдал бы стране!..
Эти строки Мусы Джалиля стали выражением линии поведения, сути нравственного величия и мужества всех одиннадцати патриотов, их глубокой убежденности в правоте своего дела.
Кто же соратники поэта-героя? Если ответить кратко, они обыкновенные советские люди, которые с первых дней войны с гитлеровскими захватчикам взяли в руки оружие, чтобы отстоять свободу, честь и независимость Родины. Они сражались с коричневой чумой до последнего дыхания.
«…Не боязнь смерти вовсе не означает, что мы не хотим жить и нам все равно, — писал жене с фронта ы 1942 году Муса Джалиль. – Совсем не так. Мы очень любим жизнь, и поэтому презираем смерть! А если эта смерть так необходима и эта славная смерть за Родину компенсирует 30–40-летнюю спокойную трудовую жизнь до старости, то незачем бояться, что рано погиб».
Когда шли на гильотину, Мусе Джалилю было 38 лет, троим его товарищам – от 31 до 36, а семерым не исполнилось и 30. Вот их имена: Гайнан Курмаш, Фуат Сайфельмулюков, Абдулла Алиш, Фуат Булатов, Гариф Шабаев, Ахмет Симаев, Абдулла Батталов, Зинат Хасанов, Ахат Аднашев, Салим Бухаров.
Трое из них – казахстанцы.
Из Актюбинска ушел в 1939 году в армию Гайнан Курмаш, директор семилетней школы. В родном городе его знали и любили не только как учителя, но и как прекрасного организатора художественной самодеятельности, активного общественника. Он любил литературу, писал стихи. В звании младшего сержанта участвовал в боевых операциях против белофиннов, Великую Отечественную войну встретил в Белоруссии. Командование забросило его со специальным заданием в тыл врага. С задания Гайнан не вернулся. Оказавшись в концлагере он встретился с Мусой Джалилем, и эта встреча предопределила дальнейшую судьбу Гайнана Курмаша. Он стал правой рукой Джалиля в создании подпольной патриотической организации и вовлечении в нее военнопленных. Под влиянием своего старшего друга Гайнан тоже писал стихи:
О, скорей бы вернуться на Родину мне,
Все тогда возвратится,
Как в солнечной сказке!..
В этих строках Гайнана слышатся и надежда, и верность Родине. Под нож гильотины Гайнан Курмаш был брошен фашистскими палачами первым. Ему шел 26-й год…
Ближайшим сподвижником Мусы Джалиля по подполью был и другой казахстанец Фуат Сайфельмулюков. Детство и юность его прошли в горах Казалинска Кзыл-Ординской области. Здесь окончил среднюю школу, затем учился в Институте народного хозяйства в Самарканде. В боях 1942 года во время неравного и ожесточенного боя на Украине Фуат был тяжело ранен и захвачен в фашистский плен. Он не прекратил борьбы, находясь и за колючей проволокой. Фуат Сайфельмулюков погиб от ножа фашистской гильотины, когда ему едва исполнилось 28 лет.
Третий соратник Джалиля из Казахстана – Ахат Аднашев. Имя его было установлено значительно позже имен других джалильцев благодаря документам о казни гитлеровскими палачами Мусы Джалиля и десяти его соратников, найденным немецким публицистом и писателем Леоном Небенцалем. Ахат – уроженец города Петропавловска Северо-Казахстанской области, в этом же городе окончил семилетнюю школу, после чего вместе с родителями переехал в город Степняк Кокчетавской области (ныне Акмолинская область). В ряды красной Армии был призван в 1938 году, участвовал в освобождении Западной Украины и Бессарабии. Вероломное нападение гитлеровцев на нашу страну встретил на западной границе, командовал взводом, являлся секретарем комсомольского бюро полка.
За образцовое выполнение боевых заданий командования Аднашев в августе 1942 года был награжден орденом Красной Звезды. А после этого от него не стало писем… Теперь установлено, что Ахат Аднашев, тяжело раненый, был захвачен в плен. Он руководил подпольем в одном из батальонов, организованных фашистами из числе военнопленных для посылки на восточный фронт. Но тщетными оказались надежды гитлеровцев: батальон восстал и, перебив немецких офицеров, почти весь перешел на сторону партизан. Аднашев незадолго до этого был арестован. Ему шел 27-й год, когда его казнили.
А до казни были побои, пытки, издевательства, были лагеря, тюрьмы – Моабит, Тегель, Шпандау и, наконец Плетцензее… Но и «испытав все ужасы фашистского концлагеря, не покорившись страху сорока смертей», как писал в одной из крохотных тетрадей стихов Джалиль, советские патриоты не уронили чести и святости звания советского воина, гордости и достоинства человека. Как ни была мрачна и зловеща Германия Гитлеров и Геббельсов, как ни беспросветными казались дни и часы пребывания в ней, да еще в невыносимых условиях изощренных провокаций и пыток, Джалиль и его товарищи не теряли веры в неизбежную победу над фашизмом.
______________________________________________
* По книге Т. Кульбаева «Все для фронта, все для Победы!» — Алматы: Асыл сөз, 2015. — С.362–368
разработано в index group
